— Принял!
Теперь и мне не мешает посмотреть, кого я там подстрелил. Держа автомат наизготовку, раздвигая стволом камыши, я осторожно двинулся влево.
Первого «танго» я нашел почти сразу — он лежал на животе в гуще камышей, как то неудобно согнувшись, и уткнувшись лицом в грязь. Явно мертв, лежать лицом в луже живой человек долго не может. И тем не менее, проверить не мешало. Достав пистолет с глушителем, я выстрелил ему в спину — тело слабо дернулось. Точно готов.
«Танго» не понравился мне сразу — на нем была военная форма. Форма незнакомая, но явно новая и не иракская. Да и сам он даже со спины на иракца не походил — арабы обычно роста среднего и ниже среднего, а тут — больше метра восьмидесяти. Кстати про меры предосторожности…
Если вам нужно перевернуть для осмотра труп и обстановка позволяет — привяжите веревку, отойдите и переверните веревкой а не руками. Если будете переворачивать руками — рано или поздно можете нарваться на гранату. Один раз я видел такой случай собственными глазами — и это правило запомнил накрепко — когда наглядно, всегда хорошо запоминаешь. Особенно, если ты с этим парнем час назад отстреливался от превосходящих сил противника, а теперь тащишь его к вертолету и не уверен, что он вообще выживет. Поэтому я вытащил из кармана парашютную стропу, осторожно, держа наготове оружие, прицепил один конец к руке трупа и, отойдя метров на семь, потянул. Пара секунд — и труп уже лежал на спине, полупогруженный в грязь. То, что нужно…
Подошел ближе — и почувствовал, как будто ледяная рука прошлась по моему хребту, мерзкое такое ощущение, до костей пробирает. Несмотря на грязь было видно — погибший был европейцем, обмундирование и снаряжение у него было тоже европейским. Чуть в стороне лежал автомат — ни что иное как польский Beryl Commando, совсем на вид новенький. Автомат Калашникова, переделанный поляками под стандарт НАТО, в Ираке был крупный польский контингент, вооруженный таким автоматами. Необычный, поляки таким направо — налево не торгуют, гражданской версии на рынке нет. Так что — получается, на нас напали поляки?
Наскоро обшмонал карманы трупа, пошарил на шее — ни жетона с личным номером ни документов. В кармане около ста долларов разными купюрами и новые иракские динары, порядок цен я еще не усвоил, но по прикидкам — немалая сумма. Есть и второе оружие — в поясной кобуре обычная, армейская девяносто вторая Беретта.
Распихал всю добычу в карманы, трофейный автомат повесил на ремне за спину. Труп оставил здесь — болотной живности тоже чем-то надо питаться. И, проверяя палкой болотную хлябь перед собой, двинулся к точке эвакуации…
На второй труп я наткнулся настолько неожиданно, что чуть было не запнулся об него и не упал. Идя через растительность, я натолкнулся палкой на какое-то препятствие, на ощупь твердое, раздвинул листья, закрывавшие обзор — и замер от неожиданности.
Вся растительность на пару метров была срезана разрывом мощной оборонительной гранаты, зелень буквально покромсало осколками. Той самой гранаты, которую я кинул первой. Взрыв был такой сильный, что передо мной была миниатюрная полянка в болоте, покрытая наполовину черным, наполовину зеленым ковром. И на краю этой полянки, где камыш был густо забрызган темно-багровым, бесформенной кучей лежали человеческие останки, страшно изуродованные взрывом. Еще чуть подальше валялся отброшенный взрывом пулемет…
Сказать, что охренел от увиденного — ничего не сказать, едва на задницу не сел. Только видя это я понял, какая опасность нам грозила. Этот пулеметчик находился намного ближе к нам, он выбрал позицию, сильно рискуя — огонь основной группы мог запросто задеть и его. Тем не менее, он залег именно здесь — если бы граната не взорвалась почти рядом с ним — наделал бы он делов… С такого расстояния из пулемета промахнуться сложно, даже стреляя вслепую через камыши. Очередь — и полегли бы все.
Преодолевая рвотные позывы, обыскал — опять — ни личного жетона, ни документов. Явно знали зачем шли… Подтащил к себе палкой пулемет — тяжелый, гад… Бельгийско-американский М240, стандартный пехотный пулемет, приклад разнесен в щепки, механизм как ни странно на вид не пострадал. Дотащу — не дотащу? Решил рискнуть, до эвакуации все равно немного, почти пришли — поднял, повесил за ремень на плечо.
В тактическом переговорнике щелкнуло, раздался тихий голос Душана
— Босс, я в двадцати метрах сзади от тебя. Не стреляй — я иду…
Вот черт. Стареешь, Рамайн, раньше бы к тебе со спины на двадцать метров никто бы не смог подобраться. Впрочем, стреляли мы сегодня немало, в ушах до сих пор гудит.
— Принял.
Чтобы дойти до меня Душану потребовалось меньше минуты — он возник у меня за спиной весь грязный (впрочем, я был, наверное, не чище — а попробуйте на болоте на пузе поползать), на левом боку камуфляж порван и видна серая наклейка гидроизоляционной ленты. Болгарский АКМС с подствольником в руках, на левом плече висит такой же Beryl, как и у меня за спиной.
— Ну?
— Европеец. Ни жетона, ни документов, только это — Душан показал на трофейный автомат.
— То же…
Я задумался. А что если из вертолета, который прилетит нас эвакуировать, по нам просто рубанут очередью из бортового пулемета? Быть не может? Так ведь кто-то же сподобился засаду тут устроить на точке эвакуации.
— Слушай сюда! Идем на точку эвакуации. По пути посмотрим, что со вторым пулеметчиком. На точке эвакуации замаскируйся и держи вертолет под прицелом. Не нравится мне все это…
Душан в знак согласия хлопнул меня по плечу — и мы осторожно двинулись вперед, уже вместе…
Позиция второго пулеметчика была прямо перед самой полянкой в болотах, где нас должны были забрать. Там же впереди кто-то был, я вскинул к плечу автомат, но тут же опустил — знакомая фигура мастер-сержанта Андерсона.
— Койот, я от тебя в десяти шагах…
— Вижу…
Койот повернулся ко мне…
— Что тут за херня делается, Кабан?
Я мельком взглянул на тело, которое сержант уже перевернул — тот же самый камуфляж, европейские черты лица. Рядом с трупом валялся такой же М240, неповрежденный.
— Тебя хочу об этом же спросить.
— Бред какой-то…
— Бред не бред, но не болтай об этом — с этими словами я шагнул вперед и подобрал пулемет
— Дотащишь? — повернулся я к Душану
Напарник взял пулемет за ремень, забросил на себя…
Знаете, почему грузим себя как верблюды? В США если такой пулемет покупать, да если еще гражданскому — может и сотня тысяч баксов уйти, реально. С федеральной лицензией третьего класса дешевле на порядок, но… тоже деньги. А тут — трофеи причем два сразу. Своя ноша не тянет, как говорится…
— При эвакуации — предел внимания! Любое дерьмо может случиться! Первым иду я, пока не дам сигнал — ни шагу!
— А что может случиться? — недоуменно спросил Рик
— Да любое дерьмо, включая очередь в упор. Эти же откуда то здесь взялись — именно здесь, не где-то. Пошли!
В отдалении уже слышался рокот вертолетных двигателей…
Вертолеты шли клином, выделяясь на фоне стремительно светлеющего неба. Шум все нарастал, а вот видно их не было — в болоте из-за растительности эвакуационный вертолет увидишь только тогда, когда он тебе на голову сядет, не раньше. Три Sea Hawk, серебристо-серого цвета, раскачиваясь в потоках воздуха, плыли над болотной зеленкой. Боковые двери были распахнуты, у каждой сидел пулеметчик. Над полянкой, два вертолета встали в круг, а из моего тактического переговорника раздался чей-то знакомый голос
— Группа эвакуации вызывает Кабана!
— На связи! Вижу вас!
— Мы над вами, будем садиться. Посадочная площадка в безопасности?
Я психанул. Все-таки здорово по нервам бьет, когда по тебе с пулемета лупят.
— Сейчас она в безопасности, через минуту — не знаю! Вытаскивайте нас из этого дерьма, да поскорее — меня уже подтряхивало, то ли адреналин перегорал, то ли ранение и грязь уже давали о себе знать.
Вертолет послушно пошел на снижение, замер у самой земли — но не касаясь ее, готовый в любой момент пойти вверх. У люка замер у пулемета «хэвиганнер», специалист огневой поддержки, явно было видно, что он готов открыть огонь в любую секунду. Первым, из десантного отсека на землю из вертолета спрыгнул высокий и крепкий, одетый в «болотный» камуфляж человек, в руках державший M4 Commando с коротким стволом от Knight armament с подствольником М203. И тут я узнал его — скрываться дальше смысла не было.
— Дрозд! — крикнул я, поднимаясь из кустов.
Пулеметчик сразу нацелился на меня, человек повернулся — и тоже узнал меня.
— Чисто, чисто! Отбой! Кабан, сукин ты сын!
Я махнул рукой остальным и пошел вперед. Если этот человек был здесь — вопросов больше не было…
Понимая наши опасения, встречать нас адмирал — умный старый черт — отправил человека хорошо мне знакомого, который несколько лет служил под моим началом. Алан Сантино, наполовину итальянец, наполовину коренной, идущий от первых поселенцев американец. Знал я его уже лет двенадцать — с 1994 года он служил под моим началом, в команде «изоляции» спецназа ВМФ США. Потом я ушел, а он остался.
